Будда и царь Махапинтала

Давным-давно в славном городе Варанаси правил злой и несправедливый царь Махапинтала. Не было для него большего удовольствия, чем причинять боль. Был он груб, суров и жесток и никогда не испытывал жалости к людям. Он был неумолим и беспощаден не только к своим женам, сыновьям и дочерям, но и к придворным, брахманам, знатнейшим кшатриям. Он был невыносим, словно песок в глазах, словно камень в пище, словно колючка в пятке.

В то время Будда возродился в образе сына этого царя. Когда же после долгого царствования ненавистный народу правитель умер, жители Варанаси ликовали так, словно одержали победу над давним недругом. На место сожжения праха навезли тысячу возов дров, полагая, что сильный огонь унесет подальше от города ненавистную душу. С радостью был помазан на царство сын Махапинталы. По этому случаю каждый дом был украшен стягами и знаменами. Барабаны бухали весь день с такой силой, словно этими звуками стремились изгнать из города недобрую память о Махапинтале,

Каково же было удивление Будды, восседавшего на золотом троне, когда он услышал всхлипывание. Повернув голову, Будда увидел старого привратника, то и дело вытиравшего с лица слезы.

— Что с тобою? — спросил Будда. — Весь народ празднует избавленье, а ты льешь слезы. Может быть, ты скорбишь о смерти того, кого в Варанаси называли Красноглазым?

— О нет! — воскликнул привратник. — Не о смерти Махапинталы я скорблю. Ведь каждый раз, выходя из дворца, твой отец бил по моей голове своим тяжелым кулаком, кажется, считая ее колоколом. Возвращаясь во дворец, он ударял столько же раз, возвещая о своем возвращении. Это стало у него привычкой. Вот я и думаю, что, оказавшись у ворот нижнего мира, он так же будет бить привратника Яму и тот, рассердившись, отошлет его назад.

— Не бойся! — сказал Будда. — Царь сожжен на костре из тысячи возов, потом место сожжения было залито водой из тысячи кувшинов и окружено бороздой. К тому же существа, перешедшие в другой мир, никогда не возвращаются в то же тело. Не бойся!